Замминистра иностранных дел России Сергей Рябков: «Запад как геополитическое понятие безнадёжен, и попытки достучаться, донести какие-то позиции, подходы, оценки, соображения результат не дают»
Президент России недавно заявил, что США заставят Украину снизить возраст мобилизации до 18 лет. Не прошло и недели, как о необходимости снижения возраста мобилизации заговорили украинские депутаты. Мотив не скрывается: «Если мы хотим воевать дальше, то эта мера необходима».
Вопрос: кто эти «мы», которые хотят воевать? Прячущиеся от ТЦК и бегущие из страны граждане Украины воевать (что в нынешней ситуации равно умирать) явно не хотят. Украинские элиты настолько «хотят» воевать, что даже пришлось согласиться на замену Порошенко (какого-никакого, а политика с опытом) на Зеленского (мальчика с подмостков), а затем и добиться помещения в тюрьму Коломойского (который по 10 тысяч долларов за голову «москаля» предлагал), чтобы представители украинской политической элиты (уже майданной) уехали из страны или молча сидели по углам, предоставив возможность «команде КВН» разбивать страну об Россию в интересах США.
«Заражённые русофобией» идти на смерть не желают
В общем, воевать с Россией (но чужими руками) хотят США и коллективный Запад, а также прорвавшаяся к власти на Украине группа маргиналов. Остальные украинцы в большинстве своём заражены русофобией и победы хотят, но воевать и умирать уже давно не желают. Они готовы согласиться на любой мир, даже с потерей территорий, лишь бы остановить мясорубку, пожирающую их сотнями тысяч в год.
Объективно, остановка боевых действий и заключение компромиссного мира должны быть в интересах США и коллективного Запада. Украинское государство, пусть и в урезанном виде, существовало бы. Даже если бы Россия смогла установить над ним фактический протекторат (что также требует определённых усилий), пространство для последующей игры и попытки вытеснения России с Украины, с повторным превращением последней в антироссийский геополитический плацдарм, сохранялось бы.
Это лучшее, на что США в нынешних условиях могут надеяться. Но они собираются дальше бороться за абсолютную победу, которая с каждым днём от них только отдаляется.
Беспросветность ситуации вынужден был констатировать заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков на пресс-конференции в ТАСС, заявив: «Я думаю, что Запад как геополитическое понятие безнадёжен, и попытки достучаться, донести какие-то позиции, подходы, оценки, соображения результат не дают».
Это предельно жёсткая оценка, которую дипломат может дать своим партнёрам по переговорам. Обычно такие оценки не выходят за рамки закрытых документов, поскольку означают, что дипломатические средства воздействия на ситуацию исчерпаны и до тех пор, пока оппонент не вернётся к адекватному восприятию действительности, с ним можно говорить только на языке силы (не обязательно военной, но силы).
Причина такого состояния дел Рябковым также указана — «неприятие альтернативных моделей и общественно-политического устройства, и внешнеполитического позиционирования» Западом.
Хуже англосаксонских «прогрессоров» лучше нет
Стоит ли удивляться, что Запад фактически в любой ситуации выбирает войну? Не думаю.
Дело в том, что после Второй мировой войны мы имеем дело с англосаксонским Западом, с протестантской цивилизацией, построенной на идее собственного превосходства и даже богоизбранности, что якобы даёт ей право на решение судеб человечества, невзирая на мнение иных человеческих общностей. В рамках этой концепции несогласные или просто не вписывающиеся по каким-то причинам в англосаксонское видение «прекрасного нового мира» должны быть уничтожены. Это не только «право», но, скорее, даже «обязанность» англосаксонских «прогрессоров».
Как и любые другие массовые убийства и прочие преступления против человечности, в данном случае обоснованием «права» решать, кому жить, а кому умирать, является стремление к «светлому будущему всего человечества». Все строители «светлого будущего» считали человечеством и брали с собой в это самое будущее только тех, кто вписывался в их модель. Разница между «прогрессорами», придерживавшимися различных социально-экономических и политических концепций, заключалась лишь в том, какой процент, по их мнению, является человечеством, достойным «светлого будущего», а сколько «не вписавшихся» необходимо убить или уморить другим способом.
Сотни тысяч украинцев в «светлое будущее» брать не планировалось.
Англосаксы в данном случае превзошли всех (включая Гитлера и древних ассирийцев).
Их концепция «светлого будущего» предполагает, что для процветания «достойной» части человечества всегда необходимо в три-пять раз больше «не вписавшихся», за счёт труда которых (пока они не вымерли) производится перераспределение доходов в пользу «достойных». Но «не вписавшимся» обеспечивают жизнь не лучше, чем в немецком концлагере. При этом они сами себя охраняют, убивают, ещё и войны между собой в интересах «достойных» ведут — полностью «безотходное производство».
Поэтому вымирают «не вписавшиеся» в товарных количествах, а значит, для продления своего существования система требует перевода части «достойных» в «не вписавшиеся». Сейчас мы наблюдаем этот процесс на примере Европы, которую США медленно, но верно выписывают из «золотого миллиарда».
Pax Americana — Antipax Mundial
Если бы не необходимость преодолевать сопротивление России, Китая и других независимых государств, не желающих играть по навязываемым англосаксами правилам, их система, выраженная в строившемся в 90-е годы прошлого — начале нынешнего века Pax Americana, давно бы привела мир в состояние, самими же американцами показанное в их «Голодных играх», «Сквозь снег» и других фильмах, дающих американский взгляд на ближайшее будущее человечества, в котором единицы «достойных» обслуживаются минимально необходимым количеством «не вписавшихся». Численность последних регулируется в ручном режиме (лишних так или иначе убивают).
То есть установление американской модели в глобальных масштабах не предполагает выживание человечества, она ориентирована на максимально комфортное доживание постоянно сокращающегося количества «достойных» за счёт почти в прямом физическом смысле поедания масс «не вписавшихся».
Эта система сложилась в англосаксонском мире исторически. Во-первых, идеология протестантизма предполагала, что богатство (независимо от того, каким путём оно получено) свидетельствует о любви Бога к человеку, сумевшему сколотить и сохранить состояние. Поэтому англичане вели постоянную войну в колониях. Даже когда на континенте они не враждовали с испанцами, французами и голландцами, в колониях их каперы, пираты и даже королевские военные корабли спокойно грабили торговые суда других европейских стран, набеги на соседние колонии других европейцев были любимым делом, при этом население вырезалось куда более эффективно, чем при индейских нападениях.
Да и индейские войны — признак чисто англосаксонского колониального господства. Испанцы, французы и даже голландцы выстраивали с местными индейцами симбиотические общества, в которых единичные чисто белые чиновники, прибывшие из метрополии, опирались в реализации властных полномочий на широкую массу креолов — потомков испанцев (французов) и представительниц местной индейской аристократии, что давало им в глазах местного населения право на власть.
Другие европейцы в своих американских колониях вписывались в существующие структуры, постепенно их модернизируя, англосаксы же просто уничтожали «не вписавшихся» туземцев в ходе индейских войн, чтобы использовать их ресурсы в интересах «достойных», когда же «не вписавшиеся» кончились, «достойные» начали выделять новых «не вписавшихся» из своего состава, результатом чего стала Гражданская война в США.
«Унтерменши», готовые к войне
Новых гражданских войн США удавалось избегать, только назначая в «не вписавшиеся» вначале своих латиноамериканских соседей, а затем и весь остальной мир. Но как только ресурса на поддержание привычного комфорта стало не хватать, не только Европу стали выписывать из «золотого миллиарда», но и в самих США стали искать новых «не вписавшихся», что уже выразилось в расколе страны на трампистов и байденитов и подготовке обеих сторон к новой гражданской войне.
Нормальных людей можно обратить в «не вписавшихся» («унтерменшей» на языке Третьего рейха) только силой, поэтому вся англосаксонская политика (как британская, так и наследовавшая ей американская) ориентирована на применение насилия или угрозу силой.
Это может выражаться в прямой военной агрессии, может в финансовом, экономическом и информационном давлении. Технология, как и сопутствующая ей технология государственных переворотов «во имя демократии и прав человека», отработана ещё во второй половине XIX века на базе латиноамериканского «заднего двора» США. Но в любом случае англосаксы привыкли подавлять. Договорённости они заключают только тогда, когда не могут одержать верх, и лишь для того, чтобы обмануть и выиграть время для подготовки очередной атаки.
Прочный мир в Европе возможен лишь после изгнания США
Безуспешность дипломатических усилий, помноженная на откровенную ставку США на силовое разрешение кризиса (хотя бы в рамках объявленной ими России войны на истощение) привело к формулированию российской властью новых условий мира. На этот раз посыл адресован не американским прокси, а непосредственно США и является предельно конкретным.
Президент России Владимир Путин заявил, что Россия намерена работать со своими союзниками над созданием общеевразийской системы безопасности, из которой будут исключены неевразийские державы. Другими словами, Россия пришла к выводу, что прочный мир возможен лишь после изгнания США с европейского континента.
В XIX веке США выдвинули лозунг «Америка для американцев», под прикрытием которого закрепляли своё господство на пространстве от Аляски до пролива Дрейка. В нынешнем столетии Россия отвечает лозунгом «Евразия для евразийцев», результатом реализации которого должно стать возвращение США на позиции региональной североамериканской державы и выстраивание новой полицентрической системы международных отношений.
Выбор сделан. Но борьба предстоит долгая, трудная и опасная. Такие позиции, как у сегодняшних США, без боя не отдают.