«Вагнер» остаётся легендой СВО, а мнение его бойцов интересно всем. Интервью дал один из них, он сейчас воююет в одном из подразделений на СВО, и разговор прежде всего зашел о Киеве, о возможности его штурма. В этот момент как раз наши нанесли удар по нему.
— А Киев мог пасть без атаки на системы ПВО?
В прошлом году украинцы сильно испугались, когда в Белоруссии появилась база «вагнеров». И многие тогда были уверены, что вагнеровцы пойдут на штурм столицы.
— Если бы штурм Киева был назначен через пару-тройку месяцев после июньских событий прошлого года, пока ещё система «Вагнер» работала, пока были ещё в строю те наши командиры под руководством сына Пригожина, тогда, может, всё бы и получилось. Но идеализировать не нужно, украинцы тоже не дураки, вокруг города подготовлена мощная линия обороны. А вагнеровцы — не какие-то сверхлюди, и вне системы ЧВК они просто хорошие бойцы…
— А в штурме Киева есть вообще смысл, кроме морального? Многие говорят, что это ни к чему…
— Есть смысл. Считаю взятие Киева одной из главных целей нашей войны. Русское знамя Победы над Киевом не поставит точку в боевых действиях, но многое определит, деморализовав ВСУ. Не будет управления, единоначалия. Люди побегут защищать свои дома, спасать семьи, а не держать линию фронта. Киев брать надо, вопрос в том, как это делать. Захват мобильными группами ничего не даст: нужно пробивать линию фронта. Ведь город не только нужно взять — его нужно удерживать за собой.
— Недавно были озвучены итоги независимого опроса 20 тысяч граждан Незалежной. Больше половины уверены, что победят, остальные верят, что будет мир после переговоров. Лишь немногие говорят, что русские возьмут верх. Откуда такая уверенность в стране, где людей силой с улиц тащат на фронт?
— Пропаганда творит чудеса, и борьба за умы людей на войне — это второй фронт. Плюс они чувствуют плечо Запада. Каждый день им заливают о том, что пачками уничтожают русских беспилотниками, давят «Леопардами» и «Абрамсами».
К несчастью, основная масса населения не обладает аналитическим умом и рада верить тому, что им заливают в уши. Вот, мол, такая маленькая Украина столько времени противостоит большой России, которая ничего толком до сих пор не взяла, кроме Мариуполя и Бахмута. Те моменты, что вся военная промышленность Европы, США, Южной Кореи работает на их обеспечение, что на самой Украине ничего не осталось, кроме людей, не берется в расчёт дилетантами. Каша в головах…
— Недавно один военный политолог озвучил свои подсчёты: реальный мобилизационный ресурс на Украине — миллион человек. Но из них не более 350 тысяч — это молодые люди, способные взять в руки автоматы. А у нас сейчас на фронте группировка в два раза больше. Все воюют не первый месяц. Эксперт считает, что если бы мы сейчас начали наступление, то раздавили бы ВСУ. А если б ещё параллельно разбомбили, это бы вызвало двойную панику.
— Сейчас инициатива у нас, мы наступаем по всем фронтам. Но наступление дается тяжело. И группировка у нас не больше. С чего она будет больше? Больше идут по контракту? Ну, может, немного. Доброволец идёт уже не так активно: люди за два с половиной года войны утомились, откровенно говоря.
Мобилизованных призвали осенью 2022 года, и всё это время они воюют, получая краткий отпуск раз в полгода или по ранению. Их бы постепенно демобилизовать, мобилизовать ещё полмиллиона человек, обучить за месяц и отправить на фронт. А вчерашние фронтовики, побыв дома два-три месяца, вернутся на фронт: кто-то привык к хорошей зарплате, другой не может без войны — и для него это адреналин. Многим на гражданке заняться нечем, особенно в деревнях.
Превышения численности на фронте я не вижу. И увеличение количества войска в полтора-два раза не даст решающего результата: нужно выигрывать в небе, по качеству и количеству залпов. Нам нужно больше систем радиоэлектронной борьбы. Нужно перестать технологически проигрывать. Людьми закидывать передовую — а смысл? Их там положат кассетами и дронами.
— Как на фронте отнеслись к назначению Белоусова министром обороны? Какие надежды вы с ним связываете?
— Если бы у нас был рупор, мы бы просили бесконечно. Проблемных вопросов, как всегда, на войне много, но мы же понимаем, что это не так работает. Конечно, надежды на Белоусова мы возлагаем, потому что у него репутация хорошего ревизора, аналитика и экономиста.
— Чего сильнее всего не хватает на фронте?
— Противнику мы основательно проигрываем небо по беспилотникам. Почему эта сфера до сих пор не закрыта, а закрываем мы её коммерческими средствами и гуманитарной помощью?
Мы испытываем определённый снарядный голод, связанный со слабостью ВПК. Я не говорю о нехватке каких-то иностранных комплектующих для высокоточных ракет, речь о снарядах на советские гаубицы калибра 122 мм, 152 мм. И на миномёт 120 мм. Дайте нам достаточное количество боекомплекта, мы опорники противника с землёй сравняем, и фронт будет двигаться гораздо быстрее.
Я уж не говорю о высокоточном вооружении — «Искандерах», «Калибрах», которыми нужно просто сносить врага. Решим эти вопросы, легче будет воевать.
— Если б у вас была возможность обратиться к Белоусову лично, о чём бы вы его ещё попросили?
— Я бы попросил министра не закручивать гайки для добровольческих подразделений, дав больше воли и свободы, не забивать военной бюрократией. Нужно дать контрактникам все полагающиеся льготы. И тогда мы будем работать ещё лучше.